Серия кремлевских провалов на выборах всех озадачила. Прочел уже с десяток статей в газетах и телеграм-каналах о том, что наступает новая эпоха. Одни пишут — эпоха невиданной чистоты, прозрачности и конкурентности избирательных процедур. Пишут, а ты будто видишь ценник, к каждому слову прилепленный.
Показать полностью… Другие пишут — конец пришел преступной власти, восстал народ, долой тирана Шпорта, слава Фургалу-освободителю. Хотя чем освободитель Фургал отличается от диктатора Шпорта, кроме фамилии, объяснить вообще-то непросто.
Но при этом кое-какие признаки наступления новой эпохи, нового способа выстраивания взаимоотношений людей государственных с людьми обычными, и правда видны уже невооруженным глазом. И я бы, пожалуй, назвал эту новую эру эрой стеснительности.
Годами, после досадного сбоя на думских выборах в 2011-м, за которым последовали сначала протесты, а потом аресты — но не тех, кто голосования фальсифицировал, а тех, кто против фальсификаций протестовал, — результаты выборов любого уровня без всякого стеснения подгоняли под нужный результат. Сначала какой-нибудь «источник, близкий к сферам», рассказывал на условиях полной анонимности прогрессивным журналистам о том, на какие результаты рассчитывает администрация президента, затем те же цифры публиковались ФОМом или ВЦИОМом, но назывались уже почему-то «данными социологических опросов», а затем выяснялось, что процент проголосовавших за власть на очередных выборах чудесным образом совпал и с пожеланиями АП, и с «данными опросов».
А теперь вот что-то начало ломаться. Сначала в Приморье нарисовали — практически в прямом эфире — победу московскому назначенцу Андрею Тарасенко. Потом — растерялись, начали юлить, Элла Памфилова рассказала про океанские лайнеры из уссурийской тайги, где все матросы носят юбки, зачеркнуто, как один голосуют за власть. А еще через день передумали, совсем застеснялись собственных успехов в деле рисования нужных цифр, и результаты отменили.
Светлане Орловой — теперь уже бывшей начальнице Владимирской области — тоже начали было перерисовывать результат, но застеснялись еще в процессе. Вячеславу Шпорту, похоже, даже и пририсовывать ничего не стали — совсем сделались стеснительными.
Но началось все на самом деле даже не с выборов. Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального не первый год ловит за руку разнокалиберных государственных людей, которые без всякого стеснения расхищают государственную собственность. Как на это реагировали государственные люди? Никак не реагировали. Вспомнить нечего. Премьер-министр Дмитрий Медведев после фильма про домик для уточки сказал, помнится, что это все — «чушь, бумажки, и компот», и это, пожалуй, самое пространное и содержательное из «опровержений» на расследования ФБК. Да, был, конечно, еще знаменитый ролик Алишера Усманова, но Усманов — человек не государственный, по крайней мере, формально.
А тут вдруг целый директор Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации — главнокомандующий войсками национальной гвардии Российской Федерации (на самом деле так у человека официально называется должность, целых 14 слов, завидуйте и восхищайтесь), сам Виктор Золотов записывает к Навальному видеообращение. А на их весах, между прочим, Золотов весит, как три премьер-министра. В кабинет к Самому, поговаривают, может войти без стука. Юлит, зовет на дуэль, угрожает, поминает зачем-то «капюшон самомнения», как карикатурный восточный поэт из повестей про Ходжу Насреддина, в общем, довольно долго и разнообразно позорится.
А всего-то ведь поймали человека на воровстве у собственных подчиненных. Месяца два назад он бы, в худшем случае, отреагировал по-медведевски, а в лучшем — никак. Теперь же зачем-то устраивает эту клоунаду, да еще и подчиненных, говорят, заставляет ее просматривать. Чтобы те из них, наверное, кто про расследование ФБК ничего не слышал, не пропустили этой важной информации, чтобы точно узнали, что даже морковку у них — и ту крадут отцы-командиры.
Раз устраивает, значит, — стесняется. Испытывает некоторую неловкость, узнав, что на всю страну вором ославили. Прежде наши высокопоставленные воры стеснения не ведали, но пришло, похоже, время переквалификации гордых собственными достижениями воров в стеснительных голубых воришек. Персонажи фильма ужасов становятся персонажами ситкома, не переставая, впрочем, оставаться существами для окружающих весьма опасными, это важно иметь в виду.
Несколько месяцев Российская Федерация на любые обвинения, связанные с отравлениями в Солсбери, отвечала так же, как Барт Симпсон в известном мультфильме: «I didn’t do it». Когда всплыли в британских СМИ Петров и Боширов, реакция была соответственной: завсегдатаи ток-шоу издевались над бесталанными англичанами, которые даже нормальных фамилий не могут придумать для выдуманных ими же русских агентов. А потом вдруг те, кто пишет для завсегдатаев ток-шоу методички, чего-то застеснялись. И показали по телевизору тех самых Петрова и Боширова. И Петров с Бошировым явно стеснялись в процессе беседы с Маргаритой Симоньян, даже потели. И сама Симоньян, похоже, стеснялась отведенной ей роли, хотя, казалось бы, где стыд, а где Маргарита Симоньян, собирательница росы божьей.
Ну и так далее.
Зная кое-что о повадках хозяев наших, рискну предложить гипотезу, объясняющую эту внезапную эпидемию стеснительности. Они ведь искренне считают, что уступать любым — даже разумным и осмысленным (нет, не так: особенно — разумным и осмысленным) требованиям общества, значит, проявлять слабость. При этом хоть и выглядят они людьми, давно потерявшими берега, но сами-то про себя понимают побольше нашего. И раз действия, которые годами казались им их же естественным правом, — хищения, фальсификации на выборах, прочее в том же духе, — теперь вдруг заставляют стесняться, значит, почувствовали, поняли, знают, что силы уже не те.
Ну, лишь бы теперь страну не развалили, разбираясь с собственными старческими комплексами. Мы-то ведь с вами, в отличие от них, родине желаем свободы и процветания. А так — пусть стесняются, их стеснительность мирным жителям только на пользу: чем больше такого стеснения, тем больше людей понимают, с кем мы тут вообще имеем теперь дело.
Очень уж у них саморазоблачительно получается стесняться.
